Йейтс Лазурит

Йейтс Камень Лазурит

На Камне Лазурите вырезаны два китайца,
За ними виден третий, несомненно, их слуга.
Он держит музыкальный инструмент.
Над ними белый аист — птица долголетия.

Все изменения в камне, трещины, случайные изломы
Напоминают водопад или покрытый снегом склон горы.

Покрытую цветами вишню представляю я и их,
На выступе горы в невзрачном доме,
Почти под сводом неба.
Здесь, в этом месте, недоступном суете,
Они бесстрастно наблюдают сцену жизни.
Один из них зовет слугу исполнить песню.
Печальная мелодия звучит.
Но древние глаза их в окружении морщин,
Лучистые глаза их веселы.

Йейтс Камень Лазурит

Творчество крупнейшего ирландского поэта Уильяма Йейтса (1865 — 1939) представляет целую эпоху в англоязычной поэзии XIX — XX веков. Публицист, драматург, общественный деятель, главный вдохновитель Ирландского литературного возрождения, Йейтс для многих остается прежде всего поэтом высочайшего ранга, одной из ярчайших звезд поэзии . Он создал четырнадцать поэтических сборников. Первый, «Странствия Ойсина» и другие стихотворения», был напечатай в 1889 году; последняя книга стихов, названная «Последние стихотворения» (1936-1939), была издана посмертно.
Один из самых цитируемых авторов, писавших на английском языке, Йейтс давно приобрел репутацию классика не только ирландской но и английской поэзии XX века. В своих стихах он сохранял традиционные размеры, соблюдал поэтическую гармонию, строго следил за музыкой слов и чистотой дикции.
Многочисленны обращения поэта к античной истории, философии, мифологии, которые он делал не темами, а средствами личного выражения. Невозможно в короткой публикации дать анализ сложных поэтических построений ирландского барда. Это задача объемного исследования.
Работая над переводами стихов великого поэта, прежде всего хотелось сохранить, хотя бы частично, драматизм и страстность его поэтической речи, глубину мысли и чувства. Сейчас я представлю Вам, уважаемый читатель, мой собственный перевод стихотворения «Камень Лазурит». Все стихотворение носит глубоко оптимистичный жизнеутверждающий заряд. Но к теме «медитативного искусства» имеет отношение данный фрагмент. О лазурите много статей в интернете.
Прекрасный синий камень камень цвета неба, камень лазурит, проходит в течении семи тысяч лет через всю историю человеческой культуры.

С ним издавна связано представление о красоте и величии неба. Ему поклонялись, видя в нем отражение божественных сил. Один из творцов лапидариев первых веков нашей эры, анонимный автор сочинений «Cyranides» пишет: «Этот камень без пятен посвящен Афродите. Цвет его – цвет неба, с золотыми жилками».

В Китай лазурит, являвшийся излюбленным и дорогим камнем, ввозился через восточный Туркестан по северным склонам Кунь Луня.

А вот перевод стихотворения я предлагаю свой.

Предлагаю перевод в том виде, в каком я показывала его И. М. Нахову.
Поэтому он мне особенно дорог.
Консультировала меня по переводам У.Б. Йейтса А.П. Саруханян, заведующая сектором зарубежной литературы МИФЛИ.
Стихотворение написано западным автором. В целом его творчество отличается от тех характеристик, которые были даны восточной поэзии и живописи, как способствующих погружение в медитацию. При переводе я не сохранила размер и рифмы подлинника. Мне хотелось передать то неуловимое, что можно назвать «духом» или «идеей». Но тут скорее больше подойдет дзенское определение. «Просветление» которое я получила от соприкосновением со стихом.

У.Б. Йейтс Камень Лазурит
Я слышал истерички говорят,
Что их тошнит от скрипачей поклонов,
Палитр, поэтов — всех
Кто вечно весел.
В то время как любому ясно,
Если ничего не предпринять,
Большие цеппелины прилетят,
Что б сбрасывать на город бомбы
И его разрушить.

Всем уготована трагическая роль,
Здесь Гамлет шествует и Лир еще король,
Офелия с Корделией на сцене.
Великий занавес уже готов упасть.
Не прерывайте их рыданий,
Сознавая значимость спектакля.
И Лир и Гамлет веселы — все это знают.

Веселье все преображает вкруг себя.
К нему стремятся все, им обладают и его теряют.

Приходит озарение внезапно.
Трагедия кончается, и Лир беснуется,
И Гамлет вне себя. И занавес опущен.
Вновь безмолвье.

Как прибыли они? Пешком или приплыли на кораблях?
Или явились на верблюдах,
Мулах, лошадях, ослах,
Стирая в пыль все сотворенное до них.
Их мудрость впрочем быстро истощилась.
И даже знаменитый Каллимах,
В подобье бронзы превращавший мрамор,
Не приоткрыл завесу. Вольный ветер моря,
Попав на материк стал пленником.
Ушедшие культуры знали только миг.
Все разрушается и все восходит вновь,
И все что возникает вновь, рождается в веселье.

На Камне Лазурите вырезаны два китайца,
За ними виден третий, несомненно, их слуга.
Он держит музыкальный инструмент.
Над ними белый аист-птица долголетия.

Все изменения в камне, трещины, случайные изломы
Напоминают водопад или покрытый снегом склон горы.

Покрытую цветами вишню представляю я и их,
На выступе горы в невзрачном доме,
Почти под сводом неба.
Здесь, в этом месте, недоступном суете,
Они бесстрастно наблюдают сцену жизни.
Один из них зовет слугу исполнить песню.
Печальная мелодия звучит.
Но древние глаза их в окружении морщин,
Лучистые глаза их веселы.

Перевод Натальи Турышевой. 1993
Автор использует поэтическую символику, имеющую в китайской поэзии постоянную определенную семантику. Камень Лазурит символизирует мудрость и духовная силу, аист — птица, возносящая бессмертных даосов в страну вечной жизни, горы и воды — символы категорий ян и инь, горы и воды — это чистота и отрешенность…
Последняя часть «Камня Лазурита» вызывает ассоциацию со стихотворением китайского поэта Тао Юань Мина Тао Юань Мин «Персиковый источник», рассказывающего о стране мудрецов древности, полных спокойствия и «без искусственной веселости», стране, существующей как бы в параллельном мире, где время остановилось. Вход в этот «потерянный мир» находится в горной пещере. Мудрецы в этой стране веселы так же как и персонажи Йейтса.
Поэт противопоставляет мужество заключенной в этических и эстетических ценностях как Западной так и Восточной культуры прагматическому обывательскому сознанию современного мира.
Этот перевод и статья (частично) были опубликованы в сборнике Тезисы региональной научной конференции»Философия и язык культуры» (1-4, 7 февраля 1994г.) / ОмГУ, Ом. мезвуз. филос. клуб ; Отв. ред.В. М. Шкарупа. — Омск. ОмГУ, 1995.

  1. Миха́йлович На́хов (21 января 1920Херсон — 26 января 2006) — советский и российский филолог-классик, доктор филологических наук, профессор (1974), заслуженный профессор МГУ.

    Биография[править | править код]

    Окончив московскую школу № 114, поступил в Институт философии, литературы и истории (ИФЛИ), в котором учился в 1937—1941 годах. Своим главным учителем считал С. И. Радцига.

    Во время Великой Отечественной войны работал на авиастроительном заводе № 95 (пос. Сетунь под Москвой), вместе с которым был эвакуирован в г. Нижняя Салда (Свердловская область).

    В 1945 году вернулся в Москву и поступил в аспирантуру восстановленного в Московском университете классического отделения, окончил её в 1948 году. В 1952 году защитил кандидатскую диссертацию «Мировоззрение Лукиана Самосатского (Лукиан и киники)». В 1972 году защитил докторскую диссертацию «Литература и философия кинизма».

    Был почётным членом учёного совета филологического факультета и заместителем председателя диссертационного совета по классической филологии при МГУ.

    Подготовил издание: Антология кинизма. Антисфен, Диоген, Кратет, Керкид, Дион. Фрагменты сочинений кинических мыслителей. — М.: ) — 398

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.