Ласточка символ весны в китайской поэзии

Му Ци. Ласточка и лотос.
Му Ци. Ласточка и лотос.

Ласточка
Олицетворяет надежду, приход весны, удачу. В Китае означает дерзание, опасность, верность, грядущий успех, благоприятные перемены. В христианстве ласточка — символ воскрешения, так как, возвращаясь с приходом весны, она приносит новую жизнь. У египтян ласточки посвящены Изиде как Великой Матери. Они вечные северные звезды (Тексты Пирамид), летящие над Рекой Жизни. В греко-римской традиции ласточка посвящена Афродите (Венере). В геральдике она изображается как Мартлет, Мерлетт или Мерлот и символизирует младших сыновей, не имеющих своих земель. У японцев ласточка олицетворяет и неверность, и приверженность дому; материнскую заботу. В искусстве ассоциируется с волнами и ивами. В критском искусстве появляется в связи с культом Великой Матери. В шумеро-семитской традиции ласточка — символ и облик богини Нины как Великой Матери.

Птицы в китайской живописи
«В Китае ласточка «Ян» — посланница весны. Существовало поверье, что они зимуют на море внутри раковин. Она приносит семейное счастье, успех и предвещает рождение детей, когда вьет своё гнездо под крышей дома.»
В поэзии Китая ласточка из-за своего ежегодного возвращения считалась символом возрождения и весны.
Среди мифов иньцев есть ещё рассказ о том, как Цзянь-ди, проглотив яйцо ласточки, родил Ци — родоначальника иньского племени.

Ди-цзюнь, бывший божественным первопредком иньцев, как это видно по изображениям, имел голову ласточки.

Ласточка была священной птицей, почитаемой на Востоке. Люди приукрашивали её, и в их воображении она становилась похожей на феникса-павлина.

Очевидно, феникс в представлении древних одновременно был а ласточкой. Таким образом, верховный владыка Востока Ди-цзюнь с головой ласточки состоял в родстве с пёстрыми птицами, жившими в Восточной пустыне. И нет ничего удивительного, что он спускался к ним с неба, дружил и танцевал с ними.

Символика и значение ласточки в фэн-шуй
Ласточки — это грациозные перелетные птицы, которые встречаются в большинстве частей света. Это маленькие певчие птички, которые, как правило, летают в больших количествах. Возможно, вы видели стаю ласточек, летающих или зависающих на линиях электропередачи. Их групповой менталитет может напомнить нам о необходимости быть общительными, работать вместе и находить гармонию в наших сообществах.

Ласточки — очень распространенные птицы в Китае. Эти птицы мигрируют, перелетая между северным и южным полушариями. В зависимости от того, где вы находитесь в мире, они считаются предвестниками смены времен года. В Китае надежные схемы миграции ласточки были тесно связаны с весной. Весна означает приход более теплой погоды, хорошие перемены, распускание цветов и все дары окончания зимы. Следовательно, ласточка является эмблемой удачи и позитивных перемен. Например, особенно удачно, если ласточка строит гнездо рядом с вашим домом. Это может указывать на предстоящие процветающие возможности.

Китайцы сочетали ласточку с глицинией и четвертой луной своего лунного календаря. Типичная фиолетовая глициния символизирует процветание и элегантность и ассоциируется с королевской властью. Существует множество древних азиатских художественных мотивов с ласточками и весенними цветами в целом, усиливающих тему удачи, хорошей погоды и заветной мечты.

Использование символа ласточки в вашем доме
Символы наиболее сильны, когда вы чувствуете личную связь с их значениями, а также с образами. Возможно, вы уже знакомы с культовыми изображениями ласточек. Они часто находятся в полете и грациозно пикируют вниз.

Если ласточка — это символ, с которым вы резонируете, есть много способов использовать этот символ для усиления потока ци (энергии жизненной силы) в вашем доме. Мы приглашаем вас поработать с образами через искусство, предметы и так далее. В общем, держать каких-либо птиц в неволе не рекомендуется, особенно ласточку и особенно для целей фэн-шуй.

Активируйте новые начинания
В Китае ласточка была предвестником хороших новостей с возвращением весны. Весна связана с элементом дерева (одним из пяти элементов), который символизирует рост, новые начинания и плодотворные перемены. Если вы хотите больше движения и активизировать перемены в своей жизни, символ ласточки может быть как раз для вас. Изображение может находиться в любом месте вашего дома, если у вас есть намерение предложить новые начинания.

Приветствуйте сообщество и дружбу
Ласточка летает довольно мирно и в гармонии внутри своего сообщества. Грациозно летящая стая ласточек визуально и энергетически воплощает коллективную легкость и течение. Иногда мы также хотим привлечь больше поддержки, сообщества и дружбы в нашу жизнь.

Обеденный стол — это место в доме, которое также представляет собой собрание родственных душ, чтобы собраться с любовью и угощением. Вы можете еще больше усилить свое стремление принять в свою жизнь богатое сообщество друзей, включив символ ласточки в свою столовую. Вы можете использовать изображение ласточки многими различными способами, от салфеток с рисунком до маленьких статуэток и произведений искусства.

Приглашайте Успех и процветание
Вы можете включить благоприятный символ ласточки в фэн-шуй вашего дома различными простыми способами, чтобы привлечь удачу в свою жизнь. Если вы специально хотите привлечь больше возможностей и изобилия в свою карьеру и трудовую жизнь, попробуйте разместить изображения ласточки у себя в офисе или на столе. Даже стационарный светильник, вдохновленный ласточкой, может быть забавным.

В качестве альтернативы, если вы хотите привлечь успех и процветание в целом, попробуйте носить изображения ласточки на своем теле. Фэн-шуй предназначен не только для вашего дома — вы также можете носить изображения. Примерьте украшения с изображением ласточек или узоры с изображением ласточек на свою одежду, чтобы привлечь их удачу.
Известный китайский поэт Янь Шу обращается в своих стихотворениях к образу ласточки:

На тропинке красных цветов стало меньше,
Окрестные поля покрыты явственными зеленями,
И рощица в дымке, и башня за ней.
Весенний ветер срывает пух с ивы,
Бросает лицо мне сильней.
В изумрудной листве скрылась иволга,
За пурпурной шторой спряталась ласточка,
Над курильницей подымался дым.
Когда я протрезвился,
Косые лучи заходящего солнца осветили весь двор.

(Подстрочный перевод мой. — УХ.)
Цвет красный
Почти что слинял на тропинке,
Все явственней зелень
Окрестных полей.
И рощица в дымке,
И башня за ней.
А ветер весенний
Пух с ивы срывает,
Бросает лицо мне
Сильней и сильней…
За шторой пурпурною
Ласточка скрылась,
В листве бирюзовой
Замолк соловей.
Тревожен был сон,
Протрезвел я, проснувшись,
Дымок над курильницей
В спальне моей…
Косые лучи
Заходящего солнца,
Весь двор пышет
От ярких лучей.
(Перевод М. Басманова)
[Китайская классическая поэзия 2005: 74]

В начале данного стихотворения поэт создал такие образы, как «тропинка», «зелень», «рощица», рисующие прекрасный весенний пейзаж. В данном стихотворении художник использовал перифраз: «цвет красный» —
здесь имеются в виду «цветы». Образ увядших цветов указывает на времягода — конец весны. В этом стихотворении образ ласточки символизирует это время года, поэт с помощью орнитонима выразил свое сожаление об
ушедшей весне.

Другой поэт — Ван Вэй — также обращается к образу ласточки. В его стихотворении «Пишу в разгар весны среди полей и садов» содержатся строки:

На крыше кричит весенняя горлица,
За селом зацвел абрикос.
<........................................>
Ласточки возвращаются к прежним гнездам,
Старые люди глядят в новый календарь.
Чарку поднял, но не сразу поднес ко рту:
Грусть охватила, дальний вспомнился друг.
(подстрочный перевод мой. УХ.)
В разгар весны в деревне

Весенняя горлица
Так говорлива!
Белы и свежи
Абрикосов цветы.
<........................................>
Привет передали мне
Ласточки с юга,
Где старый мой друг
В этом новом году
Свой кубок не сразу
Подносит ко рту, —
Сидит,вспоминает
Отшельника-друга.
(перевод А. Гитовича)
[Ван Вэй, 1959: 64]
В начале данного стихотворения поэт Ван Вэй изображает ранний весенний пейзаж — «весенняя горлица», «зарделый абрикос». «Прилет ласточек», «новый численник» также являются атрибутами ранней весны. Но с прилетом ласточек у поэта ассоциировался «дальний друг» — ласточки уже прилетели к прежним гнездам, а друг еще скитается за границей. Тема весны и тема грусти об отсутствующем друге сливаются в стихотворении китайского поэта. Можно обратить внимание, что в поэтическом переводемотив возвращения ласточки, который акцентирован в подлиннике и
противопоставлен событиям из жизни человека, затушеван, хотя и понятен.

К образу ласточки как олицетворения весеннего обновления жизни
обращаются и китайские поэты первой трети ХХ века. Пример этого можно видеть в творчестве поэта известного китайского лирика начала ХХ века Фэн Чжи. Его стихотворение «Южная ночь»
содержит строки:

Мы спокойно сидим на берегу озера,
Слушаем рассказ ласточек о тихой южной ночи.
Южная ночь уже была принесена ими,
Ночные тростники распространяют тонкий аромат—
Я уже полюбил южную ночь,
Попрошу тебя ощутить такой тростниковый аромат.
(Подстрочный перевод мой. — УХ.)
Данное стихотворение было написано в 1929 году. В это период поэт был преподавателем на севере, но он очень скучал по родному краю. Поэтому здесь образ ласточки становится здесь символом весны и родного
юга. В стихотворении содержится тема памяти, в памяти поэта воссоздана идиллическая картина, ее атрибуты — тишина и покой ночного озера, аромат тростника и органическая составляющая этой картины — образ ласточки.
У Хань
ОРНИТОЛОГИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ
В РУССКОЙ И КИТАЙСКОЙ ПОЭЗИИ
ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX ВЕКА

ДИССЕРТАЦИЯ
на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Научный руководитель —
доктор филологических наук,
профессор Тропкина Н. Е.
Волгоград — 2015

В Китае испокон веков люди были рады видеть, как ласточка устраивает свой дом под
крышей своего дома, и считали это доброй приметой. Каждый год ласточки возвращаются
к своему старому гнезду, и первое дело для них — самец и самка вместе устраивают новый
дом или чинят старый дом.

У китайского народа ласточка часто ассоциируется с неудачным человеком и для выражения такого смысла говорят: где ласточкам и воробьям понять стремленья лебедя?
Исторически название Пекина связано с ласточкой и его называют ласточкиным городом. Причина в том, что в городе много гнезд ласточек, и ласточки, как считается, приносят благополучие и процветание. Ласточка каждый год прилетает и улетает, поэтому
некоторые поэты, как ЛюЮйси и Яншу, часто связывают это с судьбой человека и у них
ласточка часто ассоциируется с одиночеством и бездомностью человека.
Исходя из вышесказанного, мы приходим к выводу, что значение образа ласточки в
русской и китайской лингвокультурах имеет и сходства, и различия, через которые мы
постигаем своеобразие образа мышления двух народов, которое требует объяснения и обучения в межкультурном диалоге для наилучшего понимания друг друга.
Источники и литература
1) Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М., 1997.
2) Мифы народов мира: энциклопедия / Под ред. С.А. Токарева: В 2 т. М., 2008. С.
317-318.
3) Сурат И.З. Три века русской поэзии // Новый мир. М., 2007. № 4. С. 57-61.
4) Славянская мифология: энциклопедический словарь / Под ред. С.М. Толстой. М.,
2002. С. 277.Образ ласточки в русской и китайской лингвокультурных традициях
Научный руководитель – Манерко Лариса Александровна
Ван Мэнмэн
https://vspu.ru/sites/default/files/disfiles/dissertations/el._variant_dissertacii_u.han_.pdf

https://www.sites.google.com/site/mifologiceskiepticy/home/informograf/lastocka-kitajskaa

https://translated.turbopages.org/proxy_u/en-ru.ru.61981c28-6479719b-df05b963-74722d776562/https/www.thespruce.com/swallow-bird-meaning-5223780

Луна и лунный заяц

Луна и лунный заяц в поэзии Китая

Лунный заяц — в фольклоре   разных народов мира заяц или кролик, обитающий на луне. Это представление возникло в силу  — зрительной иллюзии,  пятна на   поверхности Луны воспринимались в виде фигуры зайца или кролика.

Наверное, наиболее ранним упоминанием о Лунном зайце является поэтический сборник «Чуские строфы», написанный в древнем Китае во времена династии  Хань: там говорится, что в Лунном дворце живёт белый лунный заяц , который, сидя в тени коричного дерева гуйхуа, круглый год толчёт в ступе снадобье бессмертия. Другие поэты времён династии Хань часто называли лунного зайца «нефритовым зайцем»  или «золотым зайцем» , и эти фразы стали часто использоваться для обозначения Луны.

Чуть позднее в Китае появился миф о Чанъэ жене стрелка ХоуИ, которая украла снадобье бессмертия, улетела на Луну и превратилась там в жабу. В более поздних версиях предания о Чанъэ и лунном зайце постепенно слились воедино, и стали говорить, что Чанъэ стала богиней Луны и живёт в Лунном дворце вместе с лунным зайцем.

Сунь Укун сражается с Лунным Кроликом , сцена из китайского романа шестнадцатого века « Путешествие на Запад » , изображенная в « Сто аспектах луны» Ёситоши .
Сунь Укун сражается с Лунным Кроликом, сцена из китайского романа шестнадцатого века « Путешествие на Запад » , изображенная в « Сто аспектах луны» Ёситоши .
Луне посвящен в Китае праздник середины осени. О нем пишет
Дэн Юньсян (1924–1999) — китайский ученый, известный своими работами по истории и обычаям Китая, написанными в теплом гуманистическом стиле. В своей книге « Yanjing Xiangtu Ji» («Обычаи в Пекине») Дэн описал, как люди в Пекине праздновали Праздник середины осени в старые времена:
«В человеческом мире воображение иногда прекраснее реальности. После того, как «Аполлон-11» высадил людей на Луну, люди поняли, что Луна, где повсюду царит мертвая тишина, не очаровательное место. Однако мы все еще представляем себе чудесный мир на Луне — прекрасную богиню Чанъэ, ​​лунного кролика, османтусовое дерево и Лунный дворец…
Деталь «Лунного кролика под османтусовым деревом» Цзян Пу (1708–1761), придворного чиновника династии Цин
Деталь «Лунного кролика под османтусовым деревом» Цзян Пу (1708–1761), придворного чиновника династии Цин
В День середины осени поклогнялись Чандрапрабхе  бодхисаттве «лунного  света, воплощению лунного света и хорошего здоровья. Она прислуживает Якуси-нёраю, будде-целителю, покровителю медицины. Частым атрибутом Чандрапрабхи является лунный диск, полумесяц или бутон лотоса.

«Праздник середины осени — это время воссоединения семьи под полной луной. У наших родителей была своя доля суеверий, включая подношения Чандрапрабхе и Лорду Кролику. Подобные «суеверия» несколько очаровательны для нас. Многие из наших старых обычаев и традиций кажутся более или менее сверхъестественными, загадочными и туманными. Это не просто суеверия, а уютные обычаи повседневной жизни, сложившиеся на протяжении тысячелетий и наделенные праздником жизни. Возможно, нам следует отличать обычаи, такие как Праздник лодок-драконов и Праздник середины осени, от суеверий.
«Согласно Dijing Jingwulue [Памятники в имперской столице , классик китайской прозы XVII века], среди всех подношений луне в пятнадцатый день восьмого лунного месяца все фрукты и пирожные должны быть круглыми, а арбузы должны быть круглыми. быть вырезанными в форме лепестков лотоса… После совершения ритуалов поклонения подношения распределяются между всеми членами семьи… Замужние дочери, которые навещают родителей, должны вернуться в семьи своих мужей в день Праздника середины осени. Поэтому Праздник середины осени также известен как Фестиваль Воссоединения.
«Красота и добрые пожелания, которые сопровождают Праздник середины осени, представлены не подношением луне, а наблюдением за луной высоко в небе и теплыми пожеланиями членам семьи, которые находятся далеко. Люди черпают вдохновение в этом фестивале, например, в различных эмоциях, которые кроются за строками: «Сегодняшняя полная луна, на которую смотрят все, / Интересно, чей дом окутывает наступающий мрак» [см. «Пятнадцатое созерцание луны» автора Танский поэт Ван Цзянь]: «Я поднимаю глаза и вижу луну, / Я склоняю голову и думаю о доме» или «Я желаю всем нам долгой жизни». / Тогда, как бы далеко мы ни были друг от друга, / Мы бы по-прежнему разделять тот же чарующий лунный свет»… Все эти стихи связаны с людьми, которые находятся далеко от дома, и с воссоединением».

Душа Осиянная, в небе — Луна
бесценным зерцалом висит.
Ни звука — среди облаков. Тишина
божественным гимном звучит.
Осеннюю пору как раз пополам
Луны колесо рассекло.
Попутчикам вечным её, облакам,
на всей их дороге светло.
Усердного Зайца я тщусь отыскать,
— скатился тот с месяца вниз;
В Трёхногую Жабу все пятна опять
во взоре усталом слились.
Волшебный наш Плот скоро примет волна,
в руке моей — друга рука.
Пусть только прозрачной до самого дна
Небесная станет Река.

Пе.р Б.Мещерякова

СУ ШИ (1037-1101)

Пер. Евг. Витковского

ЛУНА СЕРЕДИНЫ ОСЕНИ

Как славно старалась
в прошлом году луна.
Как над старой стеною
была кругла и ясна.
Каким изможденным
казался я тою порой:
Хворый лежал
на сквозняке у окна.
А луна все плыла
и мой отыскала след:
Сквозь решетку окна
просочился неверный свет.
О болезни моей
откуда ей было знать?
В Башню Песен зашла —
никого-то в той Башне нет.
Подушку поправил,
трижды вздохнул тяжело.
С посохом вышел,
к луне обратил чело.
Воля Небес
не сжалилась надо мной:
В Лунный Дворец
ветром меня занесло,
Белыми росами
я проморожен так,
Что осенней цикадой
плачу, глядя во мрак.
Вот и свершилось:
поэт, воспевший луну,
На Поле Восточном
ныне — последний бедняк.
Скоро ль умру —
смею ли знать наперед?
Лунам счастливым
в жизни велик ли счет?
Рыба в пруду
зябнет и тоже не спит:
Плещется и сопит
всю ночь напролет.

II
Полных шесть лет
светит мне эта луна.
Полных пять лет
озаряет разлуку она.
Стихи, что прислал ты,
произношу нараспев.
Слезы в глазах —
это твоя вина.
Знаю, Люду
красотою тебя привлек.
Легко ли расстаться
с ним даже на краткий срок?
Серебром расстилается
озеро пред тобой.
Зеркалом в небе —
над тобою Лунный Чертог.
Лишь к третьей страже
смолкает шум торжества.
Тенями сливаются
люди и дерева.
В Северные Покои
вернешься в предутренний час.
Светом луны
и росою блещет листва.
Пошлешь за вином,
с женою встретишь рассвет.
Молодость вспомнишь —
сколько минуло лет.
Кто бы поверил,
что немощи скоро придут,
Что в чарках под грушами
больше ни капли нет?
Теперь — на восток
от древней реки погляди;
Гречиха, как снег,
цветет далеко впереди.
Вторить хочу
твоим прошлогодним стихам,
Но сердце, боюсь,
разорвется на части в груди.

Уверен, что луна с зайцем весьма кругла,
В сентябре холодно от инея да и ветра.
Чтоб ночью при приливе луной любоваться,
Предупредил наглухо не закрывать ворота.
Волны нахлынули, гулом заглушена молва,
Словно наступали генерала Атона войска.
Хочешь знать, насколько высоко волны поднимаются.
Гляди, горы Юе в брызгах волн чуть виднеются.
пер. Е.Серебрякова

Су Ши (пер. М.Басманова

С чаркой вина в руке
Любуюсь лазурью небес
И вопрошаю: «Когда
Луна, сияя, взойдет?»
Там , в небесном дворце,
В мире тайн и чудес,
В этот вечерний час
Какой отмечают год?

Как бы я с ветром хотел
Умчаться за облака!
Туда, где из яшмы дворцы,
Где башен сияет нефрит.
Только дорога, страшусь,
В бездну небес нелегка,
Стужа там в миг один
Сердце заледенит

В танце кружусь , и тень
Вместе кружит со мной.
Призрачный мир вокруг
Так непохож на земной!

Красный терем. Над ним
Обход совершает луна,
В спальню глядит через дверь
На тех, кто теперь не спит.
Надо ль роптать на неё
За то, что кругла, полна,
Что в ночь расставанья с тобой
Слишком ярко блестит?!

Радость – и рядом печаль,
Разлука за встречею вслед,-
Небом такая судьба
Людям в удел дана,
Луне – полнолунье, ущерб,
То яркий, то бледный свет…
Издавна повелось:
Нет ничего сполна.

Думой живу одной:
Чтоб там, за тысячу ли,
Также любуясь луной.
Ты не покинул земли.

(на мелодию «Шуйдяогэтоу»)

Юань Хаовэнь пер С.Торопцева
Как круглая яшма,
луна в ночи,
чисты, как хрусталь,
дерева на заре.
Пируют
в чертоге своём богачи
в шелковых одеждах
на ярком ковре.
А на задворках —
цветы да луна.
Сегодняшней ночью повсюду
весна!

Синь Ци-цзи (1140-1207) пер.Михаила Басманова.
Отполированный до блеска диск луны –
Из бронзы зеркало плывет по небосводу,
В осенние заглядывает воды,
Скользит по гребню голубой волны.
У губ застыла с чаркою рука,
И, глядя вверх, я говорю с луною:
«Чань Э , скажи, как быть мне с сединою,
Что мучит и терзает старика?»

Если б с ветром вспорхнуть,
И на тысячи ли
Оторваться я мог от земли,
И, свершая свой путь,
Мог на горы взглянуть.
И на реки в безбрежной дали,
Если б мог я срубить
На луне гуйхуа
С беззаботно звенящей листвой,
Чтобы радостно люди
Воскликнуть могли:
«Как нам стало светло под луной!»

Поэзия эпохи Юань Х111 – Х1У века

Гуань Хань-Цин (1240 – 1310)
Пер.И.Смирнова

Висит в вышине
нефритовый заяц-луна.
Вечной тоскою
душа полна..
Только одно желание
иногда оживает во мне:
Яшмовой плетью —
чтобы мчался быстрей —
Гнать-торопить
доброго скакуна…
Нет, уже никогда
туда, где красавица ждет одна,
мне не примчаться на быстром коне
……

Солнце-ворон и заяц-луна
торопятся, как всегда:
Закаты, восходы —
дней и ночей череда.
В жизни земной
не избежать разлук,
Седеют виски —
редеет дружеский круг.
Быстро — не остановишь —
несутся-летят года,
Время умчится, как жеребенок,
вырвавший повод из рук…
Не будьте глупцом,
мой друг!
Зачем добиваться
высоких постов?
Лучше вину
посвятить досуг —
Осушая чашу за чашей,
пьянеть средь цветов.

………

Ли Бо
(перевод А.Гитовича)
С кубком в руке вопрошаю луну

С тех пор, как явилась в небе луна —
Сколько прошло лет?

Отставив кубок, спрошу её —
Может быть, даст ответ.

Никогда не взберёшься ты на луну,
Что сияет во тьме ночной.

А луна — куда бы ты ни пошёл —
Последует за тобой.

Как летящее зеркало, заблестит
У дворца Бессмертных она.

И сразу тогда исчезает мгла —
Туманная пелена.

Ты увидишь, как восходит луна
На закате, в вечерний час.

А придёт рассвет — не заметишь ты,
Что уже её свет погас.

Белый заяц на ней лекарство толчёт ,
И сменяет зиму весна.

И Чан Э в одиночестве там живёт —
И вечно так жить должна.

Мы не можем теперь увидеть, друзья,
Луну древнейших времён.

Но предкам нашим светила она,
Выплыв на небосклон.

Умирают в мире люди всегда —
Бессмертных нет среди нас, —

Но все они любовались луной,
Как я любуюсь сейчас.

Я хочу, чтобы в эти часы, когда
Я слагаю стихи за вином, —

Отражался сияющий свет луны
В золочёном кубке моём.

…….

Ду Фу (712-770
пер. Л.Меньшикова

«Я услышал рассказ войскового ревизора Ванна о том, что в ближайших горах живут два тетеревятника – черный и белый. Ловцы давно пытаются их поймать, но совершенно безуспешно. Ван полагает, что перья и когти у них не такие, как у других ястребов. Они боятся стужи, но когда приходит весна, взмывают ввысь, чтобы не разогрелись крепкие их крылья. По мнению Ванна, осенью они становятся такими крошечными, что их нельзя увидеть. По просьбе Вана я воспел их в двух стихотворениях.
1.
Летит – будто снег, сядет – словно нефрит
Осеннего чистого цвета.
Ему удивительных перьев не жаль
При дальних полётах по свету.
Когда он в полях – что заставит его
Утратить сердечные силы?
А рядом с людьми – что принудит его
Попасться в силки и в тенета?
Всю жизнь он охотится сам по себе,
И равных – он знает – не будет.
Есть сотни других – но ему не стерпеть
Позора захлопнутых клеток.
Как Пэн – до девятого неба взлетит,
Найдя там предел безопасный, —
Где зайцу в глубинах всех трёх его нор
Забот о спасении нету.

…………….
Ли Хэ (Ли Чан-цзи) (790-816)(Пер. И.Лисевич). Ли Чан-цзи – поэт эпохи Тан, более известен под именем Ли Хэ .
Ли Пин играет на кунхоу

В глубокую осень на доски из Шу
Натянет он нити из У –
В Горах опустевших недвижные тучи
Спускаются ниже к нему.
Заплакали Девы Реки в бамбуках.
Су-нюй в безысходной печали,
Когда на кунхоу Ли Пина в столице
Мелодией струны звучали:
То слышно дробление яшмы в Куньшань,
То фениксов двух голоса,
То в них орхидеи смеются цветы,
То с лотосов льется роса.
Холодное солнце теплей засияло,
Согрело двенадцать ворот,
Растрогали двадцать три нити-струны
Владыку Небесных Высот.
Где плавленым камнем чинила Нюйва
Пробитый в борьбе небосвод,
Там треснуло небо дрожащее – дождь
Осенний сквозь трещины льет.
И грезится людям, что он на Шэньшань
Шэнь-нюй обучает играть.
Запрыгали рыбы, как встарь, по волнам,
Акулы пошли танцевать.
У веток коричного дерева стоя,
У Чжи не уснет от печали,
И нити косые летящей росы
На лунного зайца упали.

Пер. Бориса Мещерякова

Цай Хуай (1012 — 1067)
Праздник Фонарей

Гирлянды «яшмовых огней» к вершине горной поднялись.
На царский выезд посмотреть к воротам толпы собрались.
Не ради Праздника Луны Сын Неба выйдет из дворца,
Но общей радостью полны, согласно бьются все сердца.
С небес струится чистый свет, хоть ночь давно сменила день.
Дыханьем теплым мир согрет, весенняя приятна тень.
Пусть приумножатся блага, пускай пребудут навсегда,
И после этих сорока, монаршей милости года!

Комментарии переводчика

Праздник Фонарей (кит. Шанъюань) — отмечался в ночь первого полнолуния
наступившего нового года. К этому дню в Китае изготовлялись бумажные фонари
самых различных форм и размеров.

……………..

ЛИ ЦИНЧЖАО

Пер. Басманова
ГУЙХУА

В своем неярком палевом уборе
Ты — кроткое и нежное созданье.
Пускай в тени ты держишься, но всюду
Разносится твое благоуханье.

Зачем тебе цвет голубого неба
И в час цветенья роскошь ярких красок!
Среди цветов, растущих в Поднебесной,
Считаешься ты первой не напрасно.

Ревнует мэйхуа
И хризантема
Вздыхает, недовольная судьбою,
Когда в беседке
В Праздник полнолунья
Все восхищаются одной тобою.

Наверное, не очень понимали
И чувствовали красоту поэты,
Раз незамеченною ты осталась
И не была до сей поры воспета.

 

Yi Jian Mei A Spray of Plum Blossoms

Yi Jian Mei A Spray of Plum Blossoms Ветка сливы

«一剪梅 (Yi Jian Mei)», также известная как «Xue Hua Piao Piao», была первоначально выпущена в апреле 1983 года на альбоме Ю-Цзин под названием長江 水(«Река Янцзы»). Он также известен как заглавная песня одноименного тайваньского телесериала 1984 года.

Песня была классикой на Тайване и в Китае в течение многих лет, но в середине 2020 года стала известной на международном уровне после вирусного видео, на котором бритый говорящий по-китайски мужчина поет песню в снегу . Песня также упоминалась сотнями миллионов раз в Tik Tok.

Песня была перезаписана в январе 2010 года и является версией, которую сегодня слушает большинство людей.

zhēn qíng xiàng cǎo yuán guǎng kuò
True love like the grassland so wide
céng céng fēng yǔ bú néng zǔ gé
Unaffected by layers of wind and rain

zǒng yǒu yún kāi rì chū shí hòu
There will be a time when the clouds open and sun shines

wàn zhàng yáng guāng zhào yaò nǐ wǒ
A thousand sunbeams fall onto us

zhēn qíng xiàng méi huā kāi guò
True love like plum blossoms blooming

lěng lěng bīng xuě bú néng yǎn mò
Unhindered by the cold icy snow

jiù zài zuì lěng
At the coldest hour

zhī tóu zhàn fàng
Its branches burst into a bloom

kàn jiàn chūn tiān zǒu xiàng nǐ wǒ
In sight, spring approaches you and me

xuě huā piāo piāo běi fēng xiào xiào
Snow petals drifting; the north wind whistles

tiān dì yí piàn cāng máng
The world ever a boundless

yì jiǎn hán méi
A spray of winter Plum Blossoms

ào lì xuě zhōng
Stands proudly in the snow

zhī wèi yī rén piāo xiāng
Only for that person its fragrance drift

ài wǒ suǒ ài wú yuàn wú huǐ
My love is without complains and regrets

cǐ qíng chǎng liú
This feeling forever present…

xīn jiān
In my heart

[verse 2]
xuě huā piāo piāo běi fēng xiào xiào
Snow petals drifting; the north wind whistles

tiān dì yí piàn cāng máng
The world ever a boundless

yì jiǎn hán méi
A spray of winter Plum Blossoms

ào lì xuě zhōng
Stands proudly in the snow

zhī wèi yī rén piāo xiāng
Only for that person its fragrance drift

ài wǒ suǒ ài wú yuàn wú huǐ
My love is without complains and regrets

cǐ qíng chǎng liú
This feeling forever present…

xīn jiān
In my heart

一剪梅 (Yī jiǎn méi) (перевод на Русский)
Исполнитель: Fei Yu-Ching (費玉清)
Песня: 一剪梅 (Yī jiǎn méi)
Перевод: Юрий Вашурин (Yuriy Vashurin)
Ветка сливы
Истинные чувства широки, подобно степи
Даже беспросветные ливни им не будут препятствием
Всегда наступит момент, когда тучи разойдутся и выглянет солнце
И бескрайний солнечный свет осветит нас с тобой
Истинные чувства расцветают, подобно цветам сливы
Даже сильнейший мороз им не помешает
Даже в самый холодный день распустятся ветки
И мы увидим, как к нам идет весна

Кружат снежные хлопья, свистит северный ветер
Небо и земля слились в одно бесконечное целое
Но ветка зимней сливы гордо прорастает сквозь снег
Лишь чтобы подарить тебе свой аромат
Если я люблю, то люблю — без печалей и сожалений
Эти чувства надолго останутся в сердце

https://genius.com/Genius-romanizations-fei-yu-ching-yi-jian-mei-xue-hua-piao-piao-lyrics

Се Лин-юнь Пер. Л. Бадылкина

Се Лин-юнь (Перевод Л. Бадылкина)
(Се Лин-юнь (385-433) — знаменитый пейзажный лирик, зачинатель жанра «стихов о горах и водах». Перевод выполнен по изданию: «Се Кан-лэ ши чжу». Пекин, 1958.)

ВСХОДИТ СОЛНЦЕ НА ЮГО-ВОСТОКЕ…

Болянская башня* — как шапка над южной горой,
Коричный дворец за источником северным скрыт.
Под утренним ветром колышется полог ночной,
Рассветное солнце на рамах узорных блестит.
Красавица-дева за ширмой очнулась от сна —
Цветок орхидеи, прекрасная яшма на ней.
Свежа и прелестна, как осенью ранней сосна,
Чиста она, словно сияние вешних лучей.
* (Болянская башня — знаменитая башня, построенная ханьским императором У-ди (правил 141-88 гг. до н. э.). Коричный дворец — постройка времен династии Хань в местах, куда был сослан Се Лин-юнь (на территории нынешней Чжэцзян).)

** (Хань — династия и государство 206 г. до н. э.- 220 г. н. э.). Вэй — династия и государство (220-264). Цзинь — династия и государство (265- 420). А после и вовсе не было таких, кто «спрашивал бы о броде».- Ученик Конфуция Цзы-лу по поручению учителя спросил о броде двух отшельников, трудившихся в поле. Вот что было при Ине…- То есть при жестоком Цинь Ши-хуане, объединившем разрозненные уделы в одно Циньское государство (III в. до н. э.).)

ВЕЧЕРОМ ВЫХОЖУ ИЗ ЗАЛА СИШЭ

Вдоль ограды пройдя, я из западных вышел ворот
И на запад смотрю, на уступы скалистых высот.
Как вздымаются круто хребты — над грядою гряда,
Утонула во мгле бирюзовая даль без следа!
Утром иней белеет на красной кленовой листве,
Вечерами туман прячет гребни вершин в синеве.
Вот и осень прошла, мне до боли ушедшего жаль.
Стало грустно душе — глубока в ней о прошлом печаль.
О супруге своем даже птица тоскует в силках,
Стая, сбившись с пути, о покинутых помнит лесах.
Как умеют они об утратах скорбеть и любить!
Что ж тогда обо мне, потерявшем друзей, говорить!
Стоит зеркало взять — сединою виски заблестят,
Исхудавшему телу и пояс велик и халат.
Я не верю зовущим меня примириться с судьбой —
Только лютня в глухом одиночестве дарит покой…
ИДУ ПО ЛОЩИНЕ СРУБЛЕННЫХ БАМБУКОВ, ПЕРЕСЕКАЮ ГОРЫ И РУЧЕЙ…

Обезьяны кричат. Час рассвета уже недалек,
Но в безмолвных долинах никак не рассеется мрак.
У подошвы горы собирается легкий дымок,
И роса на цветах все еще не заблещет никак.
Над обрывом кружит и змеится тропинка моя,
Уносясь по отвесным уступам к вершине хребта.
Вброд иду по ручью, поднимая одежды края,
Забираюсь все выше и выше по бревнам моста.
Острова на реке… то накатит волна, то уйдет.
Я плыву по потоку, любуясь изгибом волны.
По глубоким затонам трава водяная растет,
А озерный камыш — вдалеке от большой глубины.
Заберусь на валун зачерпнуть родниковой воды,
Нагибаю поближе весеннюю ветку с листвой
И у каменных стен вижу горного старца следы:
Весь в плющах и лианах он словно бы передо мной…
Орхидея в руке: вспоминаю далеких друзей,
Рву цветы конопли, о тоске не сказав никому.
Просыпаются чувства в душе восхищенной моей,
Как чудесно вокруг, но зачем это мне одному?!
Я на горы смотрю, забывая о мире людском.
Прозревает душа и не помнит уже ни о чем…
* (Обезьяны кричат…- Крик обезьян — символ тоски в китайской поэзии… Вижу горного старца следы.- Горный старец — отшельник.)

ВХОДИМ В ОЗЕРО ПЭНЛИ

День и ночь на воде… Я от вечных скитаний устал.
Красота этих волн и ветров неподвластна словам.
Острова над водой… Мы несемся, петляя меж скал.
Крутизна берегов преградила дорогу волнам.
Обезьяньи стада безутешно кричат под луной,
Выпадает роса, дальний берег цветами запах.
Хорошо зеленеют поля этой поздней весной,
И, белея, лежат облака на высоких холмах.
Дни и ночи мои бесконечных раздумий полны,
От зари до зари на душе десять тысяч скорбей.
На Зеркальном утесе смотрю, как блестят валуны,
У Сосновых ворот раздвигаю сплетенье ветвей.
Не узнает никто, что здесь было, в долине Трех Рек,
Ни о чем в Девяти родниках не расскажет вода.
В этом мире от нас все чудесное скрыто навек,
И отшельник-даос свою тайну унес навсегда.
Огоньки чудодейственных трав — их нигде не найти,
И волшебную яшму свою затаила река.
Для чего мне играть тот напев о далеком пути:
Только лютня замолкнет, и сразу приходит тоска…
ЗАКАТ ГОДА

Я тоскою охвачен, никак не усну.
Да и сон не избавит от горестных дум!
Лунный свет озаряет снегов пелену,
Дует северный ветер, и дик и угрюм.
Жизнь куда-то уходит, не медля ни дня,
И я чувствую: старость коснулась меня…
НОЧЬЮ ПОКИДАЕМ БЕСЕДКУ «КАМЕННАЯ ЗАСТАВА»

Я множество троп
исходил между гор и камней,
Десятую ночь
провожу я в лодчонке своей.
Причалив, стоим,
засмотревшись на птичий полет,
Мерцание звезд
нас опять поманило вперед.
Повисла луна
на рассвете в пространстве пустом,
И россыпь росы
засверкала под лунным лучом…