Праздники в Корее. Дано

Дано

Шин Юн-Бок
Дано(端午, 5 мая по лунному календарю) — один из главных традиционных праздников в Корее, наряду с Сёрналом (Новый год по лунному календарю) и праздником урожая Чусок (15 августа по лунному календарю). Корейские стихи о весне
Дано обычно приходится на начало или середину июня по солнечному календарю, в момент, когда весна переходит в лето и когда энергия ян достигает своего пика. Это важный поворотный момент в сельском хозяйстве, когда фермеры только что закончили посев и посадку. Таким образом, этот день знаменует собой начало вегетационного периода.

Празднование 5 мая по лунному календарю является общей традицией в странах Восточной Азии, но мероприятия сильно различаются. Корейский праздник включает в себя традиционные мероприятия на свежем воздухе и в помещении, в том числе качание на качелях, борьбу, приготовление специальных тортов с весенними травами, мытье волос бальзамом и дарение подарков любимым наступающим летом.

Традиция появляется в некоторых известных художественных произведениях династии Чосон (1392-1910): в картине восемнадцатого века Шин Юн Бока и в «Истории Чунхяна», известной истории любви, распространенной как в письменной текст, и через традицию устного исполнения, называемую пансори.

https://www.gateway-korea.org/blog/tag/Korean+Spring+Festival

Неизвестный автор. Солнце, луна и пять вершин
Неизвестный автор. Солнце, луна и пять вершин

Солнце, луна и пять вершин  вместе символизируют вселенную, с солнцем и луной, представляющих инь и янь. Горы соответствуют элементам: дерево, огонь, землю, металл и воду.

День зимнего солнцестояния в Корее праздновали всюду. Считалось, что с удлинением дня в природе начинает появляться энергия ян, а инь уменьшаться. В древние времена в этот день праздновали Новый год.
В двенадцатом месяце-самом холодном месяце года совершались обряды призыва весны.
Последняя ночь старого года проходила в играх и развлечениях.
Новый год начали праздновать в Корее в 7 веке н.э. Он стал официальным праздником ванского двора. С празднованием Нового года связывалось обновление в природе, наступление весны и нового хозяйственного года, Ожидание большого урожая, процветания, рождение детей, процветания и благополучия в жизни ассоциировалось с пробуждением природы.
Новогодний праздник длился в древние времена в Корее долго-пятнадцать-двадцать дней.
В 1895 году число дней уменьшилось до четырех.
Начало нового года было посвящено ритуалам поклонения предкам. Затем начинались взаимные посещения. После угощения гости разбивались на группы, играли в шашки, в корейскую игру ют, сочиняли стихи.
Важны были благопожелательные надписи и изображения. Например, на воротах простой народ прикреплял изображение курицы или тигра. В одном благопожелательном новогоднем заклинании говорилось:»Блага в новом году приходят вместе с кудахтаньем курицы, все невзгоды вместе с лаем собаки остаются в старом году.
Новогодняя символика благопожеланий долголетия, счастья, процветания была многообразной-это были изображения черепахи, аиста, бамбука, солнца, пятнистых оленей.

Минхуа. Два журавля и персики.
Минхуа. Два журавля и персики.
Минхуа. Олень и черепаха
Минхуа. Олень и черепаха

Минхуа [minhwa] буквально означает «народная картина». «Народные картины» в Корее писали во времена династии Чосон. Это была не традиционная живопись тушью, а картинки, в основном анонимные, писавшиеся для практических целей путем имитации картины тушью. Предпочтительными были мифические сюжеты, изображающие, в основном, животных: тигров, карпов и т.д. Они символизируют счастье, богатство и здоровье. Так же были минхуа на бытовые темы, даосские минхуа и т.д. Про живопись минхуа почти позабыли, пока она не возродилась в 1980 году в 20-м веке

Новогодний праздник длился всю первую половину лунного месяца. Он начинался с появлением серпа новой луны и заканчивался в полнолуние одиннадцатого-пятнадцатого дня. Первый день Нового года праздновался особенно торжественно и пышно. Так же, как и последний.
Корейцы верили, чем веселее встретят они Новый год, тем богаче будет урожай. В первый день устраивали массовые гуляния, игры, спортивные соревнования.
Устраивались и шуточные соревнования, например, в поедании сладостей.

 Kim Hong-do (1745-1806)
Kim Hong-do (1745-1806)

Крестьяне под звуки барабана, бронзовых тарелок и песен обходили дома и желали хозяйкам счастья в Новом году, а те их обязательно угощали. По домам ходили и монахи, шаманы, гадатели. Буддийские монахи обходили окрестные села и под бой барабанов читали молитву «Намуамитабу», раздавали лепешки из монастыря, предохраняющие от болезней. Монахи заходили в дома и произносили новогодние приветствия и пожелания.
После Нового года праздновалось первое полнолуние. Оно приходилось на середину первого месяца и сопровождалось пышными обрядами. Когда в сумерках на небе появлялось свечение обозначавшее появление полной луны, группы людей поднимались на вершины гор, а когда она всходила, простирались ниц перед ее ней.
Почитание луны связано было с древними играми под луной. В некоторых районах зажигались костры и факелы во время восхода луны. Крепко взявшись за руки девушки повторяли молитвы. Считалось, что кто первым увидит луну-будет счастливым. Если крестьянин-он получит большой урожай, если ученый-благополучно сдаст экзамен и получит высокую должность.
В четырнадцатые и пятнадцатые дни месяца жители гуляли по мостам. По поверью, тот кто перейдёт в эту ночь семь мостов, избавится на этот год от несчастий. В четырнадцатый день первого месяца в Сеуле отмечали Праздник дракона. К алтарю дракона поднимались джонки по реке. В них находились старые женщины, матери с детьми. Для духа дракона бросали в реку подношения, зажигали самодельные факелы из бумаги. По воде пускали маленькие лодочки. На алтаре дракона вывешивали полосы белой ткани и бумаги. Таким образом оказывали почести дракону и просили его охранить здоровье и дать долгую жизнь детям. Полосы белой ткани называли нитями жизни и мостом судьбы. Алтари дракона устраивали и в домах и совершали у них подношения.
Тогда же поклонялись духам скал и камней. Рассчитывали на то что они защитят детей.

Син Саимдан

Син Саимдан (신사임당, 申師任堂) (1504-1551), воплощение идеальной жены и мудрой матери времен Чосона, была художницей, поэтессой и каллиграфом, а также хорошей ткачихой. У нее были обширные знания неоконфуцианства, литературы и истории. Она была матерью ученого Йи Йи (이이, 李珥) (1536-1584), известного под литературным псевдонимом Юльгок (율곡, 栗谷). Многие исторические фильмы и сериалы были основаны на ее жизни.

Син Саимдан Бабочка и арбуз
Син Саимдан Бабочка и арбуз
Бабочка и баклажаны СИН САИМДАН
Бабочка и баклажаны СИН САИМДАН

«В живописи Кореи художница оставила след как создатель особого стиля, изображая на своих картинах растения, насекомых, рыб, виноград, бабочек, цветы, а также пейзажи. В настоящее время известно приблизительно 40 её работ тушью и минеральными красками, однако есть основания считать, что их сохранилось больше. Каллиграфических экземпляров мы знаем гораздо меньшее количество, несмотря на то, что ещё в XVI веке эти её произведения завоевали широкую известность, что зафиксировано в том числе письменными источниками.

Стихотворения, написанные Син Саимдан посвящены любви к родительскому дому, к матери, трагедии расставания с родными местами и людьми.»

Корейские поэты

Стихи корейских поэтов

Джан Тинси. Jiang Tingxi. Азалия
Джан Тинси. Jiang Tingxi. Азалия

 

Ким Соволь (1902–1934) родился в провинции Северная Пхёнандо. Учился в американском колледже в Сеуле и в Токийском коммерческом институте. Самый признанный поэт Кореи. Большое влияние на молодого поэта оказала поэзия французских символистов. Не примыкал ни к одной из поэтических группировок, не участвовал в литературных спорах 20-х годов между приверженцами “искусства для искусства” и сторонниками “пролетарской литературы”. В 1925 году вышел сборник лучших стихотворений Ким Соволя “Азалия” (“Чиндалле ккот”). Поэт покончил жизнь самоубийством.

Ли Санхва (1901–1941) родился в г. Тэгу. После окончания школы поехал в Японию, где два года изучал французский язык и литературу. Вернувшись в Корею, начал заниматься литературной деятельностью, войдя в творческое объединение приверженцев романтизма “Белый прилив” (“Пэкчо”), и в 1922 году опубликовал свои первые стихи. К этому периоду его творчества относится “В мою спальню” — стихотворение, проникнутое декадентским настроением. Однако вскоре поэт отошел от идей романтизма и принял участие в создании новых организаций, занимающихся пролетарской литературой. Главной темой его произведений, опубликованных в период с 1923-го по 1930 год, стала идея всеобщего равенства, свободы. “Придет ли весна на украденные поля” считается одним из лучших антияпонских стихотворений в корейской поэзии колониального периода.

 

Нева № 3 2010 г.

Ким Соволь

Азалия

Когда ты, устав от меня,
Уйдешь,
Молча тебя отпущу.

В горах Яксан, что в уезде Ёнбён,
Охапку азалий
Нарву — разбросать на твоем пути.

Устилающие путь
Цветы
Слегка, уходя, притопчешь.

Когда ты, устав от меня,
Уйдешь,
Как бы ни было больно,
не расплачусь вослед.

Перевод М. Солдатовой

Много дней спустя

Пусть много дней спустя ты вновь ко мне придешь,

Тогда скажу тебе одно: “Забыла”.

Ты, может быть, меня в душе и попрекнешь,

Я повторю: “Грустила, но — забыла”.

И снова твой упрек вонзится, словно нож.

Я в третий раз скажу: “Изверилась — забыла”.

Вчера ль, сегодня — я все помню о тебе,

Но, много дней спустя, скажу: “Давно забыла”.

Перевод Г. Ярославцева

Зов души

Имя любимой, что так знаменито,

Ныне от слуха людского сокрыто,

Отклика нет, сколь ее ни зови ты,

Имя, что будет вот-вот позабыто,

Я называю.

Слово, что в любящем сердце лелею,

Произнести не умею, не смею.

Милой оно предназначено,

Милой, чье имя утрачено.

Солнце закатное темно-багрово,

Скорбная страстность оленьего рева…

Стоя один на горе отдаленной,

Имя прекрасное снова и снова

Я называю.

Зовом, тоскою я обессилен,

Зовом, тоскою я обессилен,

Голос призывный мой слаб, хоть и внятен:

Слишком простор для него необъятен.

Так постепенно я онемею,

Стоя на месте, окаменею.

Статуя — ей предназначена,

Милой, чье имя утрачено…

Перевод Г. Ярославцева

Ли Санхва

В мою спальню

Истинно прекрасное и постоянное существует только в мечтах.

Мои слова

Мадонна, ночь уже обошла все застолья. Утомленная,

возвращается домой.

Ах, спеши ко мне, пока не заалел восток, — на твоей

персиковой груди роса осядет.

Мадонна, приди! Оставь дома фамильные жемчужины

глаз, мне нужно лишь твое тело.

Спеши. Мы, словно звезды, исчезнем, как только наступит день.

Мадонна, я жду тебя, дрожу от страха в мрачном

закоулке души.

Ах, запели первые петухи, собаки залаяли, слышишь?

Мадонна, приди в мою спальню — я убирал ее до зари.

Серп луны тает, я слышу шаги — твои ли?

Мадонна, взгляни, свеча моей души рыдает без слез,

догорает короткий фитилек,

Задыхается от легкого, как овечья шерсть, дуновения

ветерка, в облачке голубого дыма тает.

Мадонна, приди! Пойдем! Безногая тень далекой горы,

словно демон, к дому крадется.

Ах, если бы ты знала, любимая, как мое сердце бьется —

тебя зовет.

Мадонна, скоро наступит новый день, приди, пока в храме

барабан не усмехнулся,

Обвей мою шею руками, уйдем вслед за ночью в вечную страну.

Мадонна, никто, кроме тебя, не пройдет в мою спальню по

узкому мосту страха и раскаяния.

Ах, дует ветер, приди, как ветер, легко! Любимая, где же ты?

Мадонна, как жаль… Мне чудятся голоса, неужели я

теряю рассудок?

Будто иссяк источник моего сердца, высохла кровь в моем

теле — душа и горло горят огнем.

Мадонна, нам придется уйти. Так пойдем, к чему

заставлять себя ждать?!

Ты, Мария, веришь моим словам; ты знаешь, что мы

воскреснем…

Мадонна, сон, принесенный ночью, сон, сотканны нами, и

сон жизни, что люди лелеют, меж собою похожи.

приди в мою спальню, красивую и старую — как душа

младенца, не ведающую времени.

Мадонна, тускнеют улыбки звезд, стихают темные волны ночи.

Ах, любимая, приди, пока не рассеялся туман! Я зову тебя…

Перевод М. Солдатовой

Поэту

Настанет время, когда, создавая новый мир,

Одной своей строкой, вот этим, ты будешь всех будить.

Поэт, смысл жизни твоей в том,

Чтобы о тебе, когда тебя уже не будет во Вселенной,

Знали люди.

Твой голос должен быть, словно крик зеленой лягушки

на каналах, орошающих поля в засуху.

Пусть из так называемого мира

Появятся только музыкальные инструменты,

в которых живут отдельно душа и тело,

Поэт, твоя жизнь в том,

Чтобы, как трудно ни пришлось, ты все же продолжал свое дело.

Когда взойдет затемненное при затмении солнце,

разве у тебя пропадет желание творить?

Поэт, твоя слава в том,

Чтобы ты стал безраздельно душой ребенка, отважно

преодолевающего преграды.

Днем ли, ночью ли,

Когда стихи пойдут быстрыми шагами,

Пусть тебе будет дано увидеть прекрасную бабочку,

взлетевшую, умирая, к свече.

Перевод Л. В. Галкиной

Корейские стихи о весне

Корейские стихи о весне

Весной на природе. Шин Юн Вок
Весной на природе. Шин Юн Вок

Чхве Чхивон
Ветер с востока (Перевод С. Бычкова)
Знал: непременно в урочный час
из-за моря ветер придет.
Стихи на рассвете читал у окна,
размышлял всю ночь напролет.
Не успел пожалеть, что ветер исчез,-
он снова коснулся книг,
Словно поведал: в родном краю
время цветения настает.
Ива у Скита «Ворота у моря» (Перевод С. Бычкова)
(«Ива у скита «Ворота у моря».- В стихотворении речь идет о разлуке с красавицей на окраине Гуанлина (город, находившийся на территории современной китайской провинции Цзянсу) и неожиданной встрече с ней на берегу моря. Поэт не решается отломить ветку у ивы, стоящей у жилища буддийских монахов, в знак прощания, памятуя о «великой печальнице» Гуаньинь. Согласно буддийской легенде, эта бодхисаттва на лотосе переплывает море. В иконографии рядом с ней обычно изображается ваза с веткой ивы. Вода, разбрызгиваемая веткой ивы, будто бы обладала очищающим действием. …
«Бабочки-брови», близ Гуанлина
я с вами расстался давно.
Думал ли, что красавицу мне
вновь повстречать суждено?
Не смею с ивы никак отломить
даже тонкую ветвь.
Гуаньинь, милосердной, дерева жаль,
сердце трепетом пронзено.
Весенним днем пригласил близкого друга, но он не пришел, поэтому посылаю ему эти «оборванные» строки (Перевод В. Швыряева)
Старая горечь в сердце моем,
едва Чанъань вспомяну.
В саду, который заброшен и пуст,
нестерпимо встречать весну.
Опять вы пыльный мир предпочли
прогулке в горах со мной.
Жаль, что тот, кого другом считал,
у корысти и славы в плену.
* (Чанъань запустела во время восстания Хуан Чао в 881 г. Беседка Лимгён на реке Хвансан находится на юге Кореи. Шаньян — уезд в нынешней Хэнани (Китай). На его территории в древности находилось царство Чу. Жаочжоу — название округа в провинции Цзянси (Китай).)
Беседка Лимгён на реке Хвансан (Перевод Г. Ярославцева)
Окутаны горы дымкой. Широкий речной простор.
В зеркальной воде отразились деревня и зелень гор.
Возникший внезапно парус наполнился ветром, исчез.
Мелькнула и скрылась птица… Покой земли и небес.
Ким Гу (Перевод В. Тихомирова)
(Ким Гу (Чипхо; 1211-1278) — дипломат и автор пейзажных стихов на ханмуне. Стихотворение «Опадает грушевый цвет» послужило корейскому поэту Ли Джонбо основой для написания сиджо на ту же тему.)
ОПАДАЕТ ГРУШЕВЫЙ ЦВЕТ
Кружатся, пляшут — вверх, вниз,
к земле припадут — и опять,
Ветер повеет, они летят
родимую ветвь искать.
И вдруг из тысячи тысяч один
в паутине повис лепесток.
По шелковой нити бежит паук,
думая,- вот мотылек.

Ким Гуён (Перевод В. Тихомирова)
(Ким Гуён (Чхогякчэ; 1338-1384) — поэт, ведший одно время жизнь скитальца, но потом ставший именитым сановником.)
УЧАН
* (Учан — главный город провинции Хубэй (Китай), бывший в средние века крупным торговым центром. Башня Желтого Журавля.- (Башня Желтого Аиста). Дабешань — в переводе «Гора великой разлуки.)
Под башней Желтого Журавля
речная кипит волна.
Дверных занавесок ряды вдоль реки —
сколько тысяч домов!
Тоска одолела! Собрать бы деньжат
да в складчину выпить вина.
Уже весна, и гора Дабешань
солнцем искоса озарена.
Со Годжон (Перевод В. Тихомирова)
ВЕШНИЙ ДЕНЬ
Струится золото плакучих ив,
яшму роняет слива.
Талые воды синеют в пруду,
мхом окаймлен пруд.
Вешние чувства трудно понять —
и радостно и тоскливо.
А ведь ласточек нет еще,
и цветы еще не цветут.